Помолвка: Рассказы - Страница 31

— Да нет, это Иисус Христос, разве не видишь?

— Да, это я! — подтвердил Машелье.

Ободренный их словами, он поднялся со скамьи, чтобы благословить девиц, возложив на них руки. Но те убежали, заливаясь хохотом.

— Он еще накличет нам беду, этот Христосик, удирай скорее!

Машелье понял, как трудно убедить людей в том, что он сошел к ним с небес. Он решил сначала объявить благую весть нищим и убогим и, свернув с бульвара, пошел искать их по городу. Но он нигде не встречал бедняков, ни один нищий не попался ему на пути. Машелье громко выражал свое недоумение, останавливал прохожих, допытываясь, не видал ли кто из них нищих и убогих. Прохожие не понимали его. Они даже не знали, есть ли в городе нищие.

Было около полуночи, когда Машелье добрался до моста Святых Отцов. Он не ощущал ни голода, ни усталости — ничего, кроме тревожного нетерпения. Он помнил, что до встречи с Обинаром нередко ночевал под этим мостом, и надеялся найти там бедняков. Однако, сойдя на берег, убедился, что их прежнее логово опустело. Машелье почувствовал себя таким одиноким, всеми покинутым, что чуть не разрыдался. Но вот на другом берегу к воде стали спускаться какие-то люди, ища пристанища под сводом моста. Машелье взмахнул рукой и громко крикнул:

— Это я!

Бродяги остановились, не понимая, откуда доносится голос, гулко раздававшийся под каменной аркой.

— Это я! Не бойтесь! Я иду…

Он поспешно спустился по узкой лесенке прямо к воде.

— Я иду к вам!

На миг бродягам почудилось, будто Машелье идет к ним по водам, а когда на поверхности реки не осталось ничего, кроме ряби, они не могли понять, то ли они видели это наяву, то ли это предвещало им ночные сновидения, чтобы они могли позабыть о своей горькой доле.

Три случая из уголовной хроники

Темной ночью на перекрестке встретились два убийцы. Они пробирались в темноте с такой осторожностью, что столкнулись лицом к лицу, даже не услышав чужих шагов. Оба в испуге отшатнулись, и каждый принял это за угрозу. Тот, что был повыше, с плечами борца и головой горошиной сжал увесистую дубину, которую еще минуту назад небрежно вертел в руках. Второй, маленький и сухощавый, раскрыл карманный нож. Оба замерли, готовые к обороне, подобравшись и вытянув шеи, вслушиваясь в сдавленное дыхание противника. Они были словно две неясные тени с лихорадочно горящими глазами. Наконец человек с палкой жалобно застонал сквозь стиснутые страхом зубы. Второй облегченно вздохнул.

— Мое имя Финар, — сказал он. — Это случилось сегодня вечером, без четверти девять.

Человек с головой горошиной тоже вздохнул и опустил дубину.

— Меня зовут Гонфлье. Со мной это тоже случилось ровно без четверти девять.

С минуту они молчали, не зная, чем обернется их встреча.

— Так, так, — прошептал Финар, — что же ты собираешься делать?

Гонфлье широко развел руками, выражая таким образом свою растерянность и усталость.

— Не знаю. Иду куда глаза глядят. И отшагал уже немало. А свернуть с дороги страшно.

— Мне тоже. Но не худо бы податься в лес.

— Может, пройдем немного вместе? — робко предложил Гонфлье.

Они сделали несколько шагов, всматриваясь в темноту, рассеченную смутно белеющим перепутьем. Выбрав одну из дорог, они пошли гуськом по росшей у обочины траве, приглушавшей шаги. Гонфлье, широко шагая, шел впереди, его крошечная голова растворилась в ночной тьме. Минут пять они шли молча, но вдруг Финар тронул Гонфлье за плечо и сказал вполголоса:

— Интересно…

Гонфлье подпрыгнул, завопив с перепугу, и обернулся, высоко занеся дубинку… Финар спросил сдавленным голосом:

— Что… Что такое? Кто там?

— А, это ты! — пробормотал Гонфлье. — Что за черт, я совсем про тебя забыл. Мне показалось… господи, мне показалось…

Он отер рукавом струившийся по лицу пот.

— Кстати, что ты хотел сказать? Ты сказал: «Интересно…»

— Не помню… Да нет, просто захотелось поболтать. Ты-то все молчишь. И что толку, что нас теперь двое, мне еще страшней, чем раньше. Может, поболтаем немного. Я тебе сказал — меня зовут Финар.

— Да, Финар, тебя зовут Финар… Я знал многих по имени Финар. Есть даже один, который торгует вином, и дела у него идут неплохо. Помнится, я как-то купил у него бочонок белого. Финар его зовут. Точь-в-точь как тебя. Есть и еще Финары.

— Это ясно, Финаров на свете много. А вот Гонфлье ни одного не знаю. Гонфлье. Да разве все имена упомнишь… Верно? А хочешь, я пойду первым?

— Хочу, — поспешно согласился Гонфлье. — Ночь темная…

— Хорошо еще ночь за нас, — сказал Финар, шагавший теперь впереди. — Но ведь она кончится…

Он осекся, а его собеседник ничего не ответил на эти слова, от которых над насторожившимся полем уже как будто забрезжила кровавая уголовная заря. Но скоро тишина показалась им невыносимой. Финар остановился и сказал почти шепотом:

— Хочешь узнать, как все случилось?

— Как случилось… Нет, погоди. Давай, я начну и расскажу все, как было.

— Сначала я. Слушай, и ты сразу поймешь…

— Нет, я первый. Это недолго…

Финар рассердился и заметил, что он первым предложил признаться во всем друг другу.

— Ладно, — согласился Гонфлье, — только побыстрей.

Финар взял его под руку и после недолгого колебания, смущенный тем, что ему предстояло сказать, начал:

— На самом деле я совсем не плохой человек и никто никогда меня плохим не считал. Когда я был парнишкой…